Вернуться к списку статей

ЭКСКЛЮЗИВНОЕ ИНТЕРВЬЮ С СОЗДАТЕЛЯМИ ФИЛЬМА «КРЫМ.НЕБО РОДИНЫ»

В День России, 12 июня, зрители Первого канала увидят документальную ленту «Крым. Небо Родины» (название телеверсии — прим.»ВВ»), которая участвовала в программах различных кинофестивалей и получила множество призов под названием «Форсаж. Возвращение». Это заключительная часть документальной трилогии «Форсаж», начатой режиссёром Наталией Гугуевой в 1999 году.

Жаль, что канал не показывает всю трилогию сразу, поскольку, со стороны зрителя, проследить цепь событий и судьбы героев на протяжении 17 лет было бы гораздо «логичнее» и ценнее. Но за прайм-тайм в день национального праздника — уже спасибо! Всё ж лучше американских пауков и гремящих запчастями трансформеров… Но обо всём — по порядку!

— Наталия, среди ваших фильмов — очень разнообразных по тематике, героям, жанрам, конфликтам — есть трилогия о военных лётчиках. Могли ли вы знать в 1999 году, когда начали ее, что это потребует продолжения? Что, скажем, выдающийся лётчик-истребитель, Герой России Тимур Апакидзе станет героем ваших фильмов на годы вперёд?

— У меня сделано три фильма, связанных с авиацией. Тимур был главным героем двух моих первых фильмов — «Форсаж» (2001) и «Тимур. История последнего полета» (2005). Третий же фильм «Форсаж. Возвращение» (название телеверсии «Крым. Небо Родины» — прим. «ВВ») связан с теми событиями, которые уже произошли после гибели Тимура. Хотя этот фильм связан с историей первого «Форсажа», и вначале есть кадры 1992 года — прощание Тимура со своим 100-м крымским полком. Тимур тогда после развала СССР улетал с группой лётчиков 100-го полка, которые отказались принимать второй раз присягу — на верность Украине. И он там говорит: «Очень я хочу и желаю, чтобы никогда нас не заставили наши политические вожди смотреть друг на друга через перекрестие прицела». Эти слова в какой-то степени оказались пророческими.

— Да в полной мере! Как в воду глядел…

— Да… Что касается Украины и России, я считаю, что нас вначале разделили — тогда при развале Советского Союза, а теперь уже стравили. Мне хотелось показать это разделение прежде всего на человеческом уровне, без политики. Вообще, разделение — это самый страшный процесс, который происходит сейчас во всем мире. Многие страны переживают этот разрушительный процесс, который необратим, если его не пресечь на корню. Так было в Югославии и в СССР. Так происходит сейчас повсюду: на Ближнем Востоке и в Африке, в человеческих и профессиональных коллективах, в семьях. Именно, события 2014 года — присоединение Крыма к России и авиабомбежки на Донбассе – заставили меня вернуться к этой теме и моим героям вновь. Нынешняя ситуация отношений Украины и России, на мой взгляд, значительно драматичнее и даже трагичнее, чем ситуация 1992 года. А авиабомбежки на Донбассе, в результате которых погибли мирные жители, были выполнены с тех самолетов, которые некогда были советскими.

— И ваши герои по-новому открылись в новых обстоятельствах?

— Видите ли, есть люди, для которых ситуации с делением гаража между соседями или покупка очередной иномарки, холодильника, мобильника становятся целью, иногда даже смыслом жизни. Я стараюсь выбирать людей со-БЫТИЙНЫХ, для которых жизнь напрямую связана с главными смыслами человеческого бытия: понятиями чести, долга, присяги. Мне интересно их отношение к смерти, жертве, любви, предательству, измене, родителям, детству. А еще — к Дому, как к тому месту, откуда идут духовные корни каждого человека.

Но, к сожалению, осмыслением и решением этих эпических вопросов на личностном уровне занята лишь небольшая часть человечества. И она по-настоящему интересна и заслуживает того, чтобы снимать об этом фильмы. Один из моих коллег режиссёр А.Вахрушев после просмотра фильма «Форсаж. Возвращение» сказал, что это эпическая история. С эпическими конфликтами и героями. Он разобрал мой фильм с позиций гомеровского эпоса. И до этого разбора многие люди мой фильм называли эпопеей — в силу его масштабности, наверное. Но теперь я согласна с А.Вахрушевым: это не эпопея, это эпос. И лётчики-истребители в нём — это такие небожители, полубоги.

— «Бог из машины» — древнегреческая трагедия… Потрясающая параллель, даже — отсылка к античной классике, которая и сам фильм поднимает на совсем другой уровень восприятия! К сожалению, этот художественный (скажем так) образ очень уж сильно бьет своей реальностью…

— В фильме есть сквозной изобразительный образ: лётчики на самолете снижаются, выполняют касание самолета на палубе или на взлётно-посадочной полосе. И тут же снова взмывают ввысь. Это образное «снижение-касание земли-взмывание в Небо» у меня в фильме происходит всякий раз, когда герои вынуждены разрешать для себя какой-то очередной сложный конфликт или делать выбор «на разрыв аорты». Разрешать здесь — на земле. И после этого взмывать снова в Небо. Они совсем иначе видят наш мир и свою собственную жизнь. Оттуда — с высоты полета.

— 17 лет назад вы сделали первый «Форсаж». Его главной темой я бы назвала трагедию раздирания страны на куски, когда соратникам, однополчанам, боевым братьям, вдруг оказавшимся гражданами разных стран, приходилось делать абсурдный выбор: «Если интересы Украины потребуют, будешь ли ты воевать с Россией?», то есть стрелять в своих друзей… А в их семьях начались разводы «по национальному признаку»… Помню свое впечатление от фильма тогда и помню тот ваш фильм все эти годы — настолько страшную историю он рассказывает, настолько сильное воздействие оказывает на зрителя…

— У фильма после его выхода к зрителям в 2001 году началась своя насыщенная жизнь. Все эти годы мне пишут его зрители — причем, всех возрастов. Вот, буквально, на днях написал один молодой парень, найдя меня в соцсетях, что он пересматривает «Форсаж» (2001) уже много лет и знает его, как он выразился, «посекундно». Для всей нашей съёмочной команды такие отзывы очень важны. Три года назад пошла вдруг «волна» новых отзывов — зрители первого «Форсажа», которые смотрели его 15 лет назад, стали заново пересматривать в связи с новым витком отношений Россия-Украина и находить в фильме что-то новое. Стали передавать информацию о нём по соцсетям, активно рекомендовать знакомым, друзьям…

Но, знаете, когда мы начинали его делать, у нас, конечно, не было ощущения того, что с распадом СССР всё в конце концов закончится совсем уж благополучно. И для России, и для Украины. Но что на Украине ситуация дойдет до войны, будет литься кровь, гибнуть дети, фашиствующие молодчики будут бить стареньких ветеранов Великой Отечественной войны — такого представить мы себе не могли и в кошмарном сне. И что столько агрессии вдруг возникнет у многих жителей Украины по отношению ко всему русскому — культуре, языку, национальным святыням, истории, нашим общим героям, даже русским святым… Герой моего фильма «Форсаж. Возвращение» («Крым. Небо Родины» — прим. «ВВ») сказал так: «У них национальная идея — это уничтожить всё русское в своей стране».

— И нам до сих пор в это трудно поверить, мы по инерции думаем: «братья». После бомбежек простых селян фосфорными бомбами, зверских убийств и пыток, гибели детей и стариков… Есть хроника, репортажи — фиксирующие документы! Это воцарившееся безбожие просто не укладывается в рамки здравого смысла — сумасшествие…

— Конечно, речь идет далеко не обо всех гражданах Украины. Вообще, разрыв единого русско-украинского народа — всё-таки огромная рана. Как сказала одна моя коллега после просмотра фильма: «Наверное, для нашей страны «развод» с Украиной — самая большая катастрофа ХХI века, как революция в ХХ-м». Я всегда подчёркиваю, а сейчас особенно, что это именно единый народ. Даже когда я делала мой новый фильм, я не встретила ни одной семьи, которая не была бы связана родственными узами с двумя этими народами. Я сама из такой семьи: у меня папа русский — из донских казаков, мама — украинка. Я родилась на Украине и до 19 лет жила с родителями в Днепропетровске. Потом переехала в Россию. А половина моих родственников, мой родной брат — на Украине. Могилы моих родителей — в Днепропетровске. А нас вдруг взяли — и разделили! И продолжают делить дальше. Во всех смыслах. Еще и сталкивать лбами. Почему так больно? Вот поэтому…

— Стало реальностью то, о чем предупреждал ваш фильм 17 лет назад! Какой был тогда резонанс в обществе, и люди наверняка говорили друг другу: да нет, все это глупости, с нами такого случиться не может, мы – братский народ… Оглядываешься назад — невозможно поверить… Почему же всё-таки не услышали, не остереглись?

— Я привозила в феврале 2014 года — буквально за несколько дней до трагических событий на Майдане и госпереворота — в Днепропетровск другой свой фильм — «Кто такой этот Кустурица?» о сербском режиссере Эмире Кустурице. Там есть щемящий эпизод о развале Югославии, о том, как вчерашние соседи вдруг почему-то воспылали взаимной ненавистью и стали убивать друг друга. Сам Кустурица потерял тогда свой дом, который сожгли, а его отец в результате этого умер от сердечного приступа. И некоторые украинские зрители после просмотра мне говорили: знаете, сейчас у нас здесь ощущается что-то похожее, подобные настроения…

— Мы знаем, что в той же Югославии людей тоже мучает вопрос: почему случилась война, что мешало нам жить всем вместе?.. И никто до конца не может этого объяснить. И на Украине всё повторяется, и во многих других «горячих точках» всё идет по одинаковому сценарию. Но люди этого почему-то не понимают, глухи и слепы к опасности потерять самое дорогое, поддаются манипуляциям, провокациям, идут на поводу, как стадо на заклание. Что ж это за массовый гипноз!..

— К сожалению, мы часто слышим то, что хотим. К тому же технологии СМИ очень легко стали манипулировать массами людей. Часто людей по тому же ТВ или при помощи продуманных информационных вбросов в соцсетях доводят до состояния истерики, когда и логика уже начинает отказывать. Когда они становятся не способными холодно выстроить причинно-следственные связи. В том же фильме о Кустурице есть эпизод, связанный со съёмками одного из главных его фильмов «Андеграунд». Это притча о войне. И для работы в фильме он пригласил актёров с обеих враждующих сторон, сербской и хорватской, мусульман и христиан.

Совершенно сознательно решил это сделать — чтобы люди встретились, в рабочей и послерабочей обстановке, поработали-пообщались как коллеги, участвующие в одном проекте, поговорили на одни темы, поняли, что они воспитаны в конце концов в одних общечеловеческих ценностях. И что им делить нечего. А тем более убивать друг друга незачем. А ведь трагедии разделения и разрушения, как я уже говорила, происходят и в семьях. И часто в результате вот таких политических конфликтов образуется такая страшная вертикаль разушения: когда вначале рушится страна, потом целая отрасль (как советская палубная авиация в моем первом «Форсаже»), потом разрушается единый палубный полк, а далее рушится семья по национальному признаку, рушится человеческая личность, обесценивается жизнь человека…

— И всё же, почему большинство людей не способно противостоять этому разрушению…

— Я думаю, что для многих разрушена иерархия ценностей. Сбиты метки с основных смыслов жизни. Мало высвечено в современных фильмах, передачах, книгах, вообще, в культуре героев, за которыми стоит, на мой взгляд, идти. В современном мире основные герои для массового зрителя — это кто? Сияющие гламуром персонажи шоу-бизнеса, за «жёлтыми» подробностями жизни которых нас заставляют следить: кто с кем спит, что ест, что купил, как выглядит кровать в его спальне. Мы следим за их внешними успехами, славой, показной «самореализацией», их диетой, фитнес-упражнениями. И людям активно внушают, что именно таким героям — их образу жизни, их целям — все поголовно должны следовать и подражать. Иначе — ты «лох», неудачник, ничтожество…

Бытийные вопросы, повторюсь, в наше время интересуют только небольшую часть людей. Обратите внимание, какие раньше были герои! Героями были великие святые, которые давали основные ориентиры нашей жизни. Формулировали её смыслы, пути решения больших и малых ежедневных проблем, начиная с вопросов отношений между мужчиной и женщиной, воспитания детей, бизнеса и заканчивая сохранением мира в душе при любых обстоятельствах — даже когда вокруг льется кровь и разрушили твой дом… Сейчас спорят о правильных диетах и моделях мобильного телефона — какой круче? И продолжительные поиски ответов на подобные вопросы незаметно воруют время человеческой жизни!..

— Это вопрос об уровне интеллекта, наверное, но не о духовности, конечно…

— Очень трудно противостоять бытовухе, лишней суете, сиюминутному, от которого ничего в конце концов не остаётся. Но сейчас это бьёт по человеку изо всех щелей! Меня это раздражает, часто выбивает из той глубины, на которой хочется жить. Внутри которой хочется находиться и существовать с близкими мне людьми. Да и не только с близкими. Со всеми. Конечно, от проблем быта никуда не денешься, приходится с ними сталкиваться. Но я стараюсь разделываться с ними жёстко (смеётся) и максимально быстро. А часто до конца и не погружая в них свою голову и сердце. Чтобы основные силы и время уходили на главное…

— А главное – это… Чуть не сорвалось слово «кино»! Но, думаю, кино, скорее, средство, способ, с помощью которого вы идете к «главному». Наверное, «главное» у каждого человека — что-то свое. Что у вас?

— Кино — это, конечно, важнейшая часть моей жизни. Но всё-таки для меня жизнь — важнее кино. Особенно — жизнь моих героев. Да и моих близких тоже.

— Ваши фильмы, как правило, всегда насыщены событиями, в них много конфликтных драматических ситуаций. Герои живут напряженной жизнью, постоянно находясь в состоянии сложного выбора. Ваша документалистика вообще похожа на игровые картины. Как вы определили основную событийную фабулу нового фильма «Форсаж. Возвращение» («Крым. Небо Родины»), если политическая составляющая, не зависящая от вас как от режиссёра фильма, задает определённый и очень жёсткий контекст?

— В фильме рассказывается о возвращении моих героев первого «Форсажа» в Крым после его присоединения к России, после начала авиабомбежек украинскими лётчиками на Донбассе. Как уход из Крыма, так и возвращение в Крым — одинаково драматичный процесс для многих людей, в том числе и для моих героев. К тому же после развала Советского Союза прошло более двух десятков дет. Для многих большая часть жизни осталась позади. Да и вообще — «Нельзя дважды войти в одну и ту же реку».

В фильме есть история возвращения одного из героев фильма «Форсаж», который в 1992 году развелся с женой: она осталась в Крыму, он ушел за Тимуром Апакидзе на Север. И вот спустя столько лет он приезжает в Крым. Его ждет встреча с родным аэродромом. Его ждет и встреча с сыном, которого он забрал тогда, в 1992 году, 12-летним мальчишкой на Север, воспитывал до 25 лет, но сын вернулся к матери в Крым. Герой не знает — какой будет встреча с бывшей женой, и решатся ли они вообще встретиться… И его возвращение — одна из самых эмоциональных линий нашего фильма! — мы снимали от момента приземляющегося в аэропорту Симферополя самолета с нашим героем на борту, а потом прожили с ним бок о бок в Крыму много дней. И это было очень болезненно для всех нас…

— Наталия, после такого фильма — напряжённого не только по профессиональным выкладкам, но и по личным переживаниям — в какую же сторону вам надо теперь идти, какую тему выбрать, чтобы не потерять набранную высоту? Банальнейший — но потому и традиционный (!) — вопрос: о чём или о ком будет ваш следующий фильм?

— О Новомучениках и исповедниках российских. О святых людях и человеческой святости как основной цели в жизни каждого человека. Ведь святость, оказывается, это не что-то далёкое и непонятное из жизни иных, нежели мы, людей, а то, к чему призван каждый человек — стать святым в свою меру сил и в своих жизненных обстоятельствах. Как говорил афонский старец, архимандрит Ефрем Ватопедский: «Если ты учитель, то должен стать святым учителем! Если ты мать, то должна стать святой матерью. Если ты журналист, то должен стать святым журналистом. А если ты бизнесмен, то должен стать святым бизнесменом!»

— Во истину…

Беседовала Арина Абросимова,
Специально для ИА «Ветеранские вести»

 

6b133d6858ed7b9d43f3f24618492c0d