«Идеократия» с Константином Малофеевым. О Константинополе и Израиле

Константин Валерьевич Малофеев, основатель телеканала «Царьград», председатель общества «Двуглавый орёл», и журналисты редакции обсуждают главные темы сентября 2018 года, факты, смыслы и то, что реально стоит за происходящими событиями, в программе «Идеократия».

Идеократия — власть идей

[< гр. idea идея + kratos власть]

Андрей Афанасьев, политический обозреватель телеканала «Царьград»:

Константин Валерьевич, здравствуйте. В эфире программа «Идеократия» с Константином Малофеевым. Мы разбираемся в идеях, стоящих за событиями. Задаем вопросы по самым резонансным темам прошедшего месяца. Предлагаю начать наш разговор с темы, которая беспокоит, безусловно, всех присутствующих, так называемая «автокефалия» на Украине, возможность ее предоставления. Я передаю слово коллеге Михаилу Тюренкову.

Михаил Тюренков, религиозный обозреватель телеканала «Царьград»:

Мы, телеканал «Царьград», внимательно следим за ситуацией на Украине, в том числе в контексте украинской «автокефалии». Давно эта тема звучит, но именно в последние недели она особенно обострилась. В том числе из-за вторжения на каноническую территорию Русской Церкви Константинопольского Патриархата, патриарха Варфоломея. Почему, на ваш взгляд, это сейчас настолько сильно обострилось, как вообще расцениваете ситуацию, и можем ли мы, русские православные люди, клирики, миряне, как-то повлиять на то, чтобы остановить это?

Константин Малофеев, основатель телеканала «Царьград», Председатель Общества «Двуглавый Орёл»:

Это катастрофическое событие имеет, конечно, два преломления – религиозное и политическое. О религиозном я бы хотел сказать коротко, потому что это богословский вопрос, и его, возможно, нужно оставить богословам, которые много на страницах «Царьграда» об этом писали. Поэтому я адресую наших зрителей к тому, чтобы они прочитали богословскую сторону вопроса. Но самым важным является вот что. Наши коллеги из Константинопольского патриархата дошли до того, что стали говорить о Русской церкви, которая сама не получала томос и сама как бы отделилась, без томоса матери-церкви, то есть Константинопольского патриархата.

Я бы хотел напомнить, что Русская церковь фактически, де-факто, стала самостоятельной в 1439 году, когда Константинопольский патриархат, за исключением святого Марка Эфесского и еще ряда клириков, согласился впасть в ересь. Они заключили Унию с Ватиканом. Это случилось на Ферраро-Флорентийском соборе, между прочим, спонсированном Медичи. Также, как сейчас ООН находится на земле Рокфеллеров, так тогда Медичи оплачивали этот собор, полностью все 700 делегатов, которые заседали во Флоренции. Так вот на этом соборе произошла измена православию, был совершен этот тяжкий грех. И русские писатели XV-XVI века и другие православные авторы однозначно связывали падение Константинополя в 1453 году с этой изменой православию за 15 лет до того во Флоренции. Сделано это было по политическим соображениям, так же, как сейчас. А религиозные соображения отошли на задний план.

Тогда Русская церковь, Василий Васильевич, Василий II Темный, великий князь, не мог поверить, что Исидор, митрополит Русский и Всея Руси, грек по национальности, который потом стал кардиналом, и вот этот грек из Флоренции с латинским крыжем к православному населению, как бы демонстрируя, что вот, пожалуйста, не вмешивайтесь, тут священноначалие приняло решение. Как и сейчас нам говорят. У нас тут есть в Константинополе патриарх, он принял решение, и вы должны поменять ваше будущее спасение в раю на адские муки, изменить церкви Христовой, в связи с тем, что там кто-то по политическим соображениям принял какое-то решение. Конечно, наши украинские братья не согласны гореть в аду в связи с тем, что такое приняли решение в Константинополе. Тогда случилось то же самое. Они впали в ересь, и вплоть до 1484 года, 45 лет, Русская Церковь не подчинялась Константинопольскому Патриархату, не поминала патриарха Вселенского Константинопольского, потому что считала его еретиком.

И только когда они вернулись в православие, когда они отринули Унию – тогда мы опять вступили с ними в молитвенное общение. Поэтому в сегодняшнем решении Русской Церкви о том, чтобы не поминать, приостановить поминовение патриарха Константинопольского в Диптихе во время архиерейских служб, патриаршего служения, нет ничего из ряда вон выходящего. А вот в их решении есть. И здесь мы переходим к политике. Так же, как в свое время политически они изменили православию на Флорентийском соборе 500 лет назад и потеряли империю, когда пал Константинополь, сейчас опять политическая подоплека стоит за всем этим. Где религиозное обоснование? Ни патриарх Варфоломей, ни выступающие архиереи от имени Константинополя не говорят ни о каких религиозных мотивах. Они говорят о том, что Украина имеет на это право. Они обращаются к политическому резону. К нам обратилось украинское государство фактически. Потому что к ним больше никто не обратился.

Украинская автокефальная церковь была создана политическим путем, она не признана мировым православием. А так называемый «Киевский патриархат» – это еретическая секта, которая, соответственно, вообще не является православной. Украинская православная церковь, автокефальная, в составе Московского Патриархата, во главе с блаженнейшим митрополитом Онуфрием к ним не обращалась. Поэтому фактически они отозвались на обращение светской власти, Петра Порошенко. Петр Порошенко обратился – патриарх ответил. Политическим резоном Петра Порошенко были очевидные вещи, всем понятные. У него грядут выборы в следующем году, он дико непопулярный политик. С большой долей вероятности, 99%, он проигрывает эти выборы. И кому бы он ни проиграл, в рамках украинских традиций политических, вероятно, в отношении него это закончится очень плохо. В лучшем случае он посидит в тюрьме, как посидела Тимошенко в свое время, при Януковиче.

Разумеется, вскроются все эти ужасные факты коррупции, ужасные факты убийств, за которыми он стоял, начиная от Одессы, потому что тогда он еще не был президентом, но уже имел отношение к правящей клике Майдана, и заканчивая безумными смертями в ходе этой операции против собственного народа на Донбассе. Разумеется, ему придется за это отвечать, он отвечать не хочет. И поэтому для него важна акселерация насилия. Либо через смерть Захарченко усиление насилия и возобновление боевых действий на линии соприкосновения в Донбассе, либо вот, пожалуйста, автокефалия. А что это означает? Это означает, что завтра украинское государство, чем оно уже начало заниматься – описью церквей, принадлежащих Украинской православной церкви Московского Патриархата, берет и передает их по закону этой некоей созданной химере.

После этого верующие остаются перед фактом: либо они отдадут свой престол и свою церковь в руки нацистов, людей, вообще не исповедующих ничего, потому что там полно разных людей совершенно неправославной веры, либо они будут вынуждены защищать свои церкви. Это провоцирует насилие, Порошенко идет на это сознательно. Ему нужна провокация насилия для того, чтобы к власти не пришел кто-то другой. Это неважно, кто. Для Порошенко важно, что это будет не он. Это политический резон Порошенко. Политический резон Фанара тоже очевиден. Фанар очень зависит от Соединенных Штатов Америки. Он зависит по огромному количеству причин, из которых самая банальная и простая – это деньги. Основа, финансовая основа Константинопольского патриархата – это греки в России, греческая диаспора, и, соответственно, их церкви в Америке, в Австралии, в основном в Америке. Оттуда он получает финансирование.

Соответственно, он находится в постоянном контакте и с Государственным Департаментом, и с ЦРУ, и с соответствующими послами. Поэтому он фактически проводит американскую политику. В этой политике Фанар, безусловно, ориентируется на своих спонсоров, на тех, кто диктует его повестку. Они же диктовали повестку Критского собора, который контролировали и охраняли ФБРовцы, высадившиеся на Крите. Мы говорим об этом, потому что у нас есть свидетельства, и представитель нашего канала был на Крите, но никто никогда это не опроверг. Они признают то, что они проводили это вместе со спецслужбами США.

Так вот, сейчас у спецслужб США следующая спецоперация. Она связана с автокефалией, чтобы создать давление в мировом православии. И этим очень эффективно занимается посол Пайетт, который переместился из Киева в Афины. Можно посмотреть, как вместе с послом Пайеттом дух русофобии переехал в Грецию, которая всегда была настроена к нам очень благожелательно. И начались высылки дипломатов, начались скандалы.

Все это связано с приездом нового посла, который немедленно начал широким гребнем вести провокационную скандальную деятельность против русских. В этой ситуации, учитывая, что Элладская церковь – хоть и автокефалия, но подчиняется Вселенскому патриархату, и Афон тоже находится в Греции, юридически роль американского посла в Греции очень велика. Главный политический аспект: здесь мы видим тех, кому это выгодно. В нашей передаче мы говорим о том, что стоит за кулисами тех или иных событий. Это Порошенко, желающий остаться у власти. Это Фанар, выполняющий волю своих заокеанских спонсоров. И, собственно говоря, сами заокеанские спонсоры.

М.Т.: Но окончательное решение будет приниматься не в турецком Стамбуле, а, скорее всего, за океаном? О предоставлении так называемого томоса.

К. М:. Вот здесь вы затронули очень важный аспект. Это то, что турецкий Стамбул, или Константинополь, как мы его называем, мог бы сыграть гораздо большую роль. И очень жаль, что мы, в свою очередь, не отозвались в свое время на обращение к Московской Патриархии Турецкой православной церкви. Для того, чтобы иметь асимметричный ответ нашим константинопольским братьям. Турецкая православная церковь была создана в 20-е годы, во времена Ататюрка. Была она создана во время максимального противостояния греков и турок. Они создали юридически признаваемую в стране Турецкую православную церковь. Она не признается мировым православием. Так же, как все эти образования на территории Украины тоже не признаются мировым православием.

Так вот, эта церковь обращалась, по моим сведениям, к Московскому Патриархату с просьбой о признании. Почему? Потому что основное количество прихожан – это наши туристы, приезжающие из России. Шестимиллионная армия туристов, приезжающая из России круглый год в Турцию, входит в приходы этой Турецкой церкви. И поэтому для них было бы удобно, чтобы Московская Патриархия предоставила им автокефалию. Как, например, мы предоставляли Американской Церкви или Японской. Однако Московская Патриархия, соблюдая каноны, не вторгалась на каноническую территорию Константинопольского Патриархата. Сейчас, когда Константинопольский патриарх нарушил церковные каноны, прислал своих экзархов в Киев, на мой взгляд, согласно принципу взаимности, который всегда царствует в дипломатии, Московский Патриархат мог бы это, конечно, решать священноначально, и в связи с обращением к нам турецких единоверцев, например, послать нашего экзарха в Константинополь, с тем, чтобы он занимался этими приходами.

И после этого можно вступить в переговоры с Константинополем. Чтобы Константинополь понимал, что это не так просто, как ему кажется, когда только он может нарушать каноны, а ему за это ничего не будет, в смысле церковной политики. Но это, безусловно, то решение, которое может принять только священноначалие нашей церкви. Однако, на мой взгляд, Константинополь дал все поводы для нашего вот даже такого, резкого ответа. Поскольку они презрели апостольские каноны и тем самым поставили себя на грань ереси.

М. Т.: Более того, принятые решения о возможном второбрачном духовенстве – это откровенная ересь, откровенное нарушение канонов. Как и экуменизм, и прочие грехи Константинопольского Патриархата.

К.М.: Мы же с вами понимаем, что, начиная с Крита, Константинопольская Церковь стремится к папизму. Она просто идет туда семимильными шагами. А мы помним, что случилось с первым епископом Вселенской церкви, Римской кафедры, Римским епископом, который был всеми признанный первый епископ, в тот момент, когда он посчитал себя главой церкви, а не Иисуса Христа, Господа нашего, как мы, православные, считаем. После этого начался Ватикан, индульгенции, иезуиты, протестанты и так далее. Все это отпадение началось с признания Папой себя непогрешимым. К сожалению, если мы будем двигаться в этом же направлении в православной церкви…

А попытки такие были и раньше. В начале XX века, пользуясь слабостью Русской церкви, потому что у нас была революция, церковь за рубежом была в рассеянии, церковь в России была в ужасном состоянии, расстреливали священников, патриарх Мелетий уже тогда пытался создать такое папское православие и работал над этим в Европе. Тогда ему дали недвусмысленный ответ, твердый, наши иерархи за рубежом. Святитель Антоний (Храповицкий) и другие наши первоиерархи. Поэтому история показывает нам массу примеров, как Константинопольский патриархат пытался идти по пути папства. Мы знаем, к чему этот путь приведет, и должны, конечно, молить Бога о том, чтобы до этого не дошло. Поскольку это, конечно, умаление Христовой церкви, и мы бы хотели, чтобы это разрешилось все благополучно и в духе братской любви.

М.Т.: Дай Бог.

К.М.: Чтобы не было войны.

А.А.: Константин Валерьевич, могут ли наши нынешние отношения с Анкарой, которые на каких-то фронтах можно считать партнерскими, также поспособствовать решению этого вопроса? Фанар ведь юридически находится на территории Турции.

К.М.: Безусловно. И то, что мы недавно договорились по Идлибу в ходе четырехчасовых переговоров нашего руководителя Владимира Владимировича Путина с Реджепом Тайипом Эрдоганом в Сочи, свидетельствует о том, что мы находим слова, и находимся в очень таких доверительных отношениях с Турцией. Поскольку это была сложнейшая проблема Идлиба. И то, что ее удалось решить, конечно, дает основания считать, что, возможно, Эрдоган сумеет повлиять и на эту ситуацию, поскольку на его территории находится Фанар.

Но не надо забывать, что эта просьба украинского политического руководства была адресована не только патриарху Варфоломею. Я уверен, что Эрдоган тоже, безусловно, следит, и соответствующие турецкие чиновники осознают, что происходит. Но мы не знаем, чем Украина за это расплатилась. Мы же знаем, что существуют еще турецко-украинские отношения. И мы не знаем, что в данный момент, конкретно сейчас, Турция получает от Украины в виде бенефитов за свою позицию. А мне почему-то представляется, что это происходит. Иначе, учитывая наши партнерские, союзнические фактически отношения с турками, они бы, безусловно, могли вмешаться в дело более явно, чем это происходит сейчас.

А.А.: Еще одна новость, мимо которой невозможно пройти. Она тоже из тех мест, с Ближнего Востока. Трагические события, связанные с нашим сбитым самолетом Ил-20. Многие говорят о том, что этот инцидент навсегда разделил взаимоотношения Москвы и Тель-Авива на до и после. На ваш взгляд, это так?

К.М.: Боюсь, что нет. Мы видим реакцию с нашей стороны, мы видим реакцию со стороны Израиля. Мы как бы сохраняем тот доверительный уровень общения военных, несмотря на то, что они сообщили нам меньше чем за минуту, несмотря на то, что они сбили самолет с нашими 15-ю офицерами. Но здесь надо понимать, почему. Иногда, к сожалению, когда мы произносим слово «Израиль», нас вводит в заблуждение название страны. Нам начинает казаться, что это некий там ближневосточный узел, вот на этом Ближнем Востоке какой-то израильский самолет, какие-то израильские самолеты бомбят Сирию, в связи с Голанскими высотами, что это очень локальный вопрос. Вопрос совершенно не локальный. Потому что, как мы уже обсуждали, сейчас в Белом доме сидит произраильская администрация. Что продемонстрировал визит Биньямина Нетаньяху к Трампу, это был первый иностранный лидер.

Напоминаю, что с Обамой они два года не встречались и не разговаривали. Но при этом Нетаньяху сумел выступить в Конгрессе против воли Обамы. Сейчас Нетаньяху приехал в Белый дом и продемонстрировал, что теперь как бы наши опять в домике. Мы видим, что эта администрация согласилась перенести посольство из Тель-Авива в Иерусалим. А это было всегда мечтой израильской дипломатии. Мы видим жесткую антииранскую позицию, которая противоречит позиции предыдущей администрации и явно соответствует израильскому мнению. Поэтому Израиль равно США в данный момент. И поэтому, когда мы говорим, почему прилетел израильский самолет, и что произошло, мы фактически говорим о том, что у нас случился конфликт с Соединенными Штатами, стоящими за ним.

И здесь я хочу сказать, что Израиль вообще находится в данный момент на пике своего могущества, за все известное нам историческое время после основания современного государства Израиль в 1948 году. Почему в 82-м году генерал Энон на Сионистском конгрессе выступил с известной речью, в которой он описал потенциальный сценарий развития событий, в случае, если американцы уйдут с Ближнего Востока? Потому что в 82-м году было непонятно, кто победит, Советский Союз или США. Если бы Советский Союз победил в этом противостоянии, что бы случилось? Израиль бы потерял геополитическое спонсорство американцев, и как бы он дальше жил? Генерал Энон тогда первый произнес это слово – хаотизация Ближнего Востока. Он придумал то, что мы потом назвали «арабской весной» 2011 года и так далее.

Это было впервые придумано в израильских мозговых центрах как ответ на то, что если у них не будет военной силы Соединенных Штатов, как маленький Израиль может противостоять арабскому морю? Только если это море будет представлять собой хаос, а Израиль будет стоять как цитадель в центре этого хаоса. И им это удалось. Начиная с 2011 года, идет реализация хаотизации Ближнего Востока, «арабская весна» наступает, Тунис, Ливия, Египет, добрались до Сирии. И вот на этом фоне, а это случилось при администрации Обамы, при плохой администрации для Израиля. И тогда был запущен план, при котором Израиль действует даже при слабой поддержке американцев. И вот, представьте, они реализовали этот план. Поэтому сейчас у них и Ближний Восток, арабский мир вокруг них находится в хаосе.

Катар поругался с Саудовской Аравией, идут везде войны гражданские. ИГИЛ, который действует в 200 километрах от израильской границы, но ни разу не напал на тех, кто претендует на мечеть Аль-Акса. То есть мы видим, что ИГИЛ существует при некоем спонсорстве, вероятно, израильских спецслужб. И вот в этом всем мире еще тебе потом высаживают назад геополитического спонсора в виде Соединенных Штатов. Поэтому сейчас они на пике своего могущества. Разговор идет вот с таким гибридом из Соединенных Штатов и Израиля. И, безусловно, отвечая на вопрос, почему мы не ответили так жестко на сбитый самолет с нашими 15-ю офицерами, первый ответ очевиден – все-таки сбили не они, а старая сирийская ПВО. Они лишь подставили, как рассказало наше Минобороны и показало соответствующее видео.

Во-вторых, речь идет о противостоянии с великой державой, с которой мы только что договорились о сирийском урегулировании, и как-то надо идти к окончанию всей этой затяжной войны. И, к сожалению, в этих обстоятельствах даже один сбитый самолет, не ими, но где они как бы поучаствовали, не является casus belli для Третьей мировой войны. А вот то, что мы туда привезли С-300… Теперь, наконец, появляется возможность действительно закрыть сирийское небо от таких атак, от пиар- и медиа-акций наших американских, французских и израильских партнеров, как их называют. К счастью, с тем, чтобы небо было закрыто, мы приблизимся к окончанию этой сирийской войны.

А.А.: Это гибридный вызов, который подразумевает своего рода гибридный ответ и гибридную реакцию. Возможно ли, например, давление перенести не в военную и какую-то такую военно-стратегическую сферу на Ближнем Востоке, а, например, перенести точку давления на произральское, проамериканское лобби на нашей территории? Всем очевидно, что такое лобби у нас есть, и действует оно вполне открыто и легально.

К.М.: К сожалению, мы знаем на него ответ, что наше проамериканское лобби, оно же произраильское, чувствует себя весьма вольготно и пользуется возможностями, например, руководить нашей финансовой политикой. Это происходит на наших глазах, ничего не меняется. И, к сожалению, ни прямые санкции против нашей страны, ни этот самолет так и не являются той последней каплей, которая переполнит чашу терпения в отношении этого американо-израильского лобби, которое по-прежнему диктует всей стране и в финансах, и в либеральных СМИ, где мы находим самые разные оценки того, что происходит, но никогда не находим русофильской… Вот, они говорят на русском, находятся в Москве. Но при этом являются совершеннейшими русофобами. Мы всё это терпим. И доколе мы будем это терпеть? К сожалению, я ответить на этот вопрос не могу.

А.А.: сентября прошел единый день голосования в большом количестве регионов. Некоторые регионы удивили, поразили, вызвали споры. Наш коллега Юрий Пронько был на Дальнем Востоке. Можно сказать, соприкоснулся лично с процессами, которые там происходят. Я передаю ему слово.

Юрий Пронько, экономический обозреватель телеканала «Царьград»: Константин Валерьевич, на ваш взгляд, что показали эти итоги региональной кампании, которая у нас завершилась?

К.М.: Что народ устал. В тех регионах, в которых произошел такой провал, мы знаем все названия этих регионов: Приморье, Хабаровский край, Хакасия, Владимирская область. Народ устал. А элиты транслировали с помощью кривой социологии тем, кто принимает решение в Кремле, неправду относительно своих шансов и народной любви к ним. Это «кривое зеркало», на мой взгляд, случилось потому, что мы зря вернули губернаторские выборы.

Ю.П.: Прямое голосование.

К.М.: Разумеется. Мне представляется, что губернатор – это все-таки президентская номенклатура. Это исполнительная власть, задача которой коммуницировать с ведомствами в Москве, получать оттуда субсидии, вести всю бюрократическую работу. Это должен делать чиновник. А выборы должны идти в отношении заксобраний, в отношении депутатов. Тогда народный протест не будет таким образом давиться, как он давился в Приморье.

В отношении чаяний народа, то, что народ хочет исправить, наоборот, нужно открыть все шлюзы, все каналы. Для этого существует законодательная власть, власть депутатов, земства, как их называли раньше, до революции. И пусть муниципальные, районные, областные депутаты и будут этим голосом народа. А вот тут не надо никому мешать, пусть избирают хоть в блокчейн. Не надо, пожалуйста, вот кто прошел – тот прошел. Это будет гораздо проще. Потому что избирательную кампанию надо приблизить к людям. Человек, действительно, будет оценивать не шоу-бизнес там или какое-нибудь лицо на плакате, которое он первый раз в жизни видит, и почему-то он должен голосовать за это лицо или за то лицо.

А когда он голосует за депутатов в муниципалитете, он знает и понимает, что происходит, кто этот человек, и до него дотянуться рукой. А когда сделали выборы губернаторов, теперь получилось что? Назначается, кто должен выиграть. Происходит профанация, потому что считается, что за него должны проголосовать. А если за него не голосуют – получается, что все чиновники виноваты. И они, для того чтобы, соответственно, спасти репутацию, иногда совершают необдуманные действия, которые бросают тень вообще на всю избирательную систему. Для того чтобы этого не было, лучше вообще не выбирать губернаторов.

А.А.: На ваш взгляд, как отреагирует народ на инициативу, если она будет озвучена, об отмене губернаторских выборов?

К.М.: Хорошо отреагирует. Вопрос, кого назначают. Назначение дает возможность назначать профессионалов. Губернатор – не политическая должность, а управленческая. Губернаторы должны работать над комфортом и народосбережением, всем, что требуется населению, в своем регионе. Он не должен думать о том, как ему нравится и где ему сплясать. Пусть этим занимаются депутаты. А он должен думать о том, как он должен выполнить поставленные перед ним задачи. А эти задачи будут, безусловно, демографическими, экономическими. У него есть задачи, он их должен решать, как чиновник. Это все видно. Если он их решил – молодец. Отправляется на следующий, больший регион. Или становится министром. Не решил – увольняется. Очень просто.

Сейчас же, когда речь идет об избираемости того или иного, надо учитывать фактор того, а кто как пляшет. И в том случае, если он вот хорошо позиционируется в этих роликах или хорошо выступает на сцене, значит, у него большой ресурс избирательности. Так дело же не в этом, дело в том, как он управлять будет. Мы же хотим, чтобы нами хорошо управляли, чтобы не было на улице луж, и чтобы зарплата росла. А этим занимается не тот, кто хорошо пляшет, а тот, кто сидит в тиши кабинета или носится по московским коридорам, с тем, чтобы получить какие-либо преференции для своего региона. С инвесторами заседает, чтобы инвестор пришел к нему в регион. Вот что должен делать губернатор. А мы их отвлекли сейчас на эту избирательную историю.

А.А.: Будем надеяться, что это решение назрело уже по всей стране и, безусловно, в центре. Благодарим вас, Константин Валерьевич. Наша программа подходит к концу. Благодарим за этот очень интересный, важный разговор. Это была программа «Идеократия» с Константином Малофеевым. Мы обсуждали события сентября. Предлагаю уже по традиции встретиться в конце октября. До встречи.

К.М.: Спасибо, коллеги.