Вернуться к списку статей

Политолог объяснил визит министра торговли США в Китай: «Спасти экономику»

Как сообщает mk.ru, американские аналитики так толком и не могут определиться, что на самом деле происходит с китайской экономикой: то ли она рушится, претерпевая жуткий кризис, то ли руководство этой страны осуществляет очередной хитрый маневр. Не затем ли, чтобы это выяснить, полетела в Пекин министр торговли США Джина Раймондо? О реальной ситуации в народном хозяйстве Поднебесной и об ожиданиях США рассказал доктор юридических наук, заслуженный юрист России, профессор Юрий Жданов.

— Юрий Николаевич, действительно ли в Китае назревает экономический коллапс? Или же разговоры о кризисе – информационная война? Все-таки, речь идет о второй (после США) экономике мира…

— Мрачные перспективы китайской экономики на фоне некоторых реальных проблем раздували многие американские СМИ в преддверии и во время визита министра торговли США Джины Раймондо в Китай в конце августа. Рассуждали чуть ли не о крахе экономической политики Си Цзиньпина и даже о возможных беспорядках в Китае.

— Американская министр полетела в Пекин спасать китайскую экономику?

— Скорее экономику США. И это напрямую связано с ситуацией в Поднебесной. Есть опубликованная на днях статья директора Китайского центра экономических исследований Шанхайского аналитического центра Цжан Цзюня «Почему Китай не поспешил спасти свою экономику?». Там достаточно подробно и убедительно разъяснено, есть ли в Китае экономический кризис и что для его преодоления предпринимает руководство страны.

— Значит, кризис,все-таки% есть?

— Где его нет? В Китае сейчас наблюдается экономический спад. Присутствует и немаленький долг, образовавшийся в результате другого кризиса — 2008 года. Совокупный спрос Китая значительно ослаб за последние три года. В дополнение к долгосрочным последствиям политики Китая по борьбе с COVID-19, страна также пострадала от снижения мирового спроса. В июле 2023 года экспорт упал на 14,5% в годовом исчислении, что резко контрастирует с уверенным ростом экспорта на 17,2%, зафиксированным в июле 2022 года.

Поэтому иностранных наблюдателей и озадачило решение китайского правительства не раскрывать масштабный пакет стимулирующих мер.

— Чем это объясняется?

— Цжан Цзюнь считает, что, хотя лидеры Китая, безусловно, осознают продолжающийся экономический спад, они, возможно, полагают, что «риск финансовой помощи хуже, чем риск бездействия. Или, возможно, они больше уверены в устойчивости национальной экономики к глобальной рецессии и верят, что экономика быстро восстановится сама по себе».

— Так уж и сама по себе? Какой-то фатализм…

— Это Китай. Конфуцианство, буддизм… Как говорил красноармеец Сухов в «Белом солнце пустыни», Восток – дело тонкое. А на самом деле – тысячелетняя мудрость плюс точный и долгосрочный расчет.

Фактически, Китай в настоящее время препятствует любому внешнему экономическому вмешательству. Накопление огромных долгов, особенно среди местных органов власти, оставило Китаю ограниченное пространство для маневра. Более того, с 2018 года внешняя среда становится все более неблагоприятной для Китая, создавая проблемы, с которыми страна не сталкивалась уже 40 лет.

В результате Китай стал применять все более осторожный подход к макроэкономическому управлению.

— Китай не стал слепо копировать западные рецепты, как это делали наши «реформаторы», сторонники «шоковой терапии»?

— У китайцев слишком богатый и печальный опыт общения с Западом, включая опиумные войны. Поэтому, слушая «мудрые» западные рекомендации, они зачастую поступают с точностью наоборот. Интересным примером является денежно-кредитная политика. Например, с началом пандемии COVID-19 в марте 2020 года Федеральная резервная система США немедленно снизила процентные ставки почти до нуля. Напротив, Народный банк Китая (НБК) снизил процентные ставки всего на 0,2 процентных пункта. Аналогичным образом, в то время, как ФРС быстро повысила ставки в ответ на растущую инфляцию на пять процентных пунктов с марта 2022 года, НБК предпринял серию умеренных снижений ставок, чтобы приспособиться к росту ВВП и сокращению спроса.

Этот подход и является основной причиной, по которой Китаю удалось избежать безудержной инфляции за последние два года. Об этом в своей апрельской (2023 года) речи заявил бывший председатель НБК И Ган во время визита в Институт международной экономики Петерсона в Вашингтоне. Он подчеркнул приверженность НБК так называемому «принципу смягчения», который предполагает, что центральные банки должны воздерживаться от принятия решительных действий в неопределенных обстоятельствах.

— Это новация?

– Нет. Эта хорошо известная концепция была впервые предложена экономистом из Йельского университета Уильямом Брейнардом в 1967 году. Но американским ноу-хау успешно воспользовались китайцы. Речь И Гана дала ценную информацию об изменениях экономической политики Китая за последние годы. И помогла объяснить, почему экономика Китая в последние годы стала, скажем так, менее нестабильной.

Благодаря сворачиванию антициклической политики, Китаю удалось поддерживать экономический рост даже без резкого роста спроса. Это может соответствовать правительственному плану развития, который направлен на минимизацию огромных затрат, связанных с достижением несбалансированного роста, таких как быстрое накопление краткосрочных финансовых рисков.

Еще в 2016 году Китай начал комплексные усилия по такому снижению рисков. Политики приняли снижение рисков в качестве руководящего принципа, перейдя от агрессивной макроэкономической политики к более осмотрительному подходу.

— Что это за подход?

– Как объясняет Цжан Цзюнь, чтобы смягчить риск и решить проблему чрезмерной финансиализации реальной экономики, Китай инициировал волну сокращения доли заемных средств и целевых финансовых интервенций. Были приняты жесткие меры в отношении отрасли управления активами, что вызвало коррекцию в финансовом секторе и секторе недвижимости с высокой долей заемных средств.

— Речь идет о внешних займах?

— В первую очередь. Риски и неопределенности все чаще возникают из-за внешнего давления. Два десятилетия назад, когда китайская экономика была относительно небольшой и имела фиксированный обменный курс, ее внутренняя политика была в значительной степени изолирована от внешних влияний. Но позже китайская экономика стала слишком большой, и ее отношения с мировыми экономиками резко изменились, что побудило Китай принять более осторожный подход в ответ на неопределенность. НБК, например, теперь должен внимательно следить за изменениями в дифференциале процентных ставок США и Китая и оценивать потенциальное влияние на рынки капитала Китая и обменный курс юаня.

— Но как это сочетается с якобы отказом Китая от агрессивной макроэкономической политики?

— Не удивляйтесь. Именно политика снижения рисков оказалась эффективной в предотвращении финансового или долгового кризиса, но пандемия помешала экономике полностью восстановиться, что и привело к дальнейшему сокращению спроса.

Возвращение совокупного спроса к допандемическому уровню имеет решающее значение для ускорения восстановления экономики Поднебесной. С этой целью фискальная и монетарная политика Китая может быть более активной.

По мнению Цжан Цзюня, Китай может сделать больше для восстановления баланса своей экономики, «взяв на себя обязательство провести структурные реформы, устранить барьеры для входа и открыть сектора, которые в настоящее время закрыты для иностранной конкуренции. Такие, например, как образование, обучение, консалтинг и здравоохранение. Китай мог бы создать многочисленные рыночные возможности для частного сектора и приблизиться к ним для достижения долгосрочной экономической стабильности».

— И все же, зачем прилетала в Пекин министр торговли США? О чем она договорилась – если договорилась -+ со своим китайским коллегой?

– Как сообщили СМИ, министр торговли Китая Ван Вэньтао и министр торговли США Джина Раймондо провели «рациональные, откровенные и конструктивные» переговоры 28 августа, на второй день четырехдневного визита американского министра.

Опустим дежурные «бла-бла» о важности расширения сотрудничества, торговых связей и взаимных интересах. Отметим только несколько важных нюансов.

Раймондо, несмотря на то, что она, якобы, стремилась развивать торговлю между двумя странами, заявила во время встречи, что «в вопросах национальной безопасности нет места для компромисса или переговоров».

— То есть сразу обозначила «красные линии»? — Да, заранее предупредила, что любви — нежной, большой и светлой, — не предвидится. Напомним, что накануне этой поездки Белый дом объявил о планах запретить частным инвестиционным и венчурным компаниям инвестировать в Китае в квантовые вычисления и передовые полупроводники. А еще в прошлом году администрация Байдена ввела значительные ограничения на поставку современных полупроводников и оборудования для производства чипов в Китай. Причем, новый двухпартийный закон, направленный на укрепление полупроводниковой промышленности США, запрещает компаниям, которые принимают федеральные деньги, делать инвестиции в высокие технологии в этой стране.

Кстати, эта игра – не в одни ворота. Западному бизнесу тоже приходится сталкиваться с законами Китая о национальной безопасности. В марте 2023 года китайские власти задержали пятерых граждан Китая, работающих в Пекине в американской консалтинговой компании Mintz Group. А в апреле 2023 года власти КНР допросили сотрудников шанхайского офиса американской консалтинговой фирмы Bain & Company.

— В защите, якобы, своих национальных интересов американцы перегибают палку?

–-Китайцы считают, что да, излишне и не по делу усердствуют. «Если концепция «национальной безопасности», на которую ссылаются США, разумна, мы согласны с ней, и существует много возможностей для двустороннего сотрудничества. Однако, если США считают, что китайская промышленность по производству микросхем, а также суверенитет и права в Южно-Китайском море влияют на «национальную безопасность» США, то у нас возникают большие возражения», — утверждают китайские эксперты.

— Тем не менее Раймондо прилетела в Пекин…

— И вот тут — следующий важный нюанс. Дело вовсе не в кризисе китайской экономики (американцам плевать на чужие трудности), а в кризисе экономики самих США. В первую очередь, это устойчиво высокая инфляция и сохраняющиеся риски рецессии. Недавно представители ФРС США предупредили о «значительных» рисках инфляции, которые потенциально могут потребовать дальнейшего повышения ставок, что, в свою очередь, оказывает большее давление не только на экономику США, но и на мировую экономику в целом. В этой непростой ситуации американские чиновники полностью осознают, что им нужен Китай, чтобы помочь стимулировать внутреннюю экономику США. А это имеет решающее значение в преддверии выборов в 2024 году.

Вот Раймондо и подчеркнула важность двусторонних экономических отношений с Китаем, которые, по ее словам, являются «одними из самых значимых в мире». «Мы осуществляем торговлю на сумму более 700 миллиардов долларов», — сказала она.

— Что выторговала в Поднебесной американский министр торговли?

— Кое-какой навар имеется. Уже сейчас экспортный контроль США затрагивает лишь 1 процент двусторонней торговли между странами. Китай остается третьим по величине экспортным рынком Америки, покупая продукцию американских ферм и предприятий на сумму более 150 миллиардов долларов. Ожидается, что сотрудничество между Китаем и США будет способствовать более чем 50 процентам мирового роста.

Приподнимется и американский туристический сектор. Китай снял ограничения на групповые поездки в США. Возвращение к уровню 2019 года количества китайских туристов в Соединенные Штаты принесет американской экономике 30 миллиардов долларов.

А тут еще и компания Boeing готовится возобновить поставки самолетов 737 MAX в Китай впервые за четыре года. Более того, администрация Байдена добивается продления на шесть месяцев действующего соглашения в области науки и технологий с Китаем, а Бюро промышленности и безопасности министерства торговли США объявило, что исключит 27 китайских компаний из так называемого «непроверенного списка».

— Американцы стали смягчать давление на Китай? Ведь они сами же развязали против него настоящую экономическую войну?

— Насчет смягчения — вряд ли. Учитывая нынешнюю политическую атмосферу в США, в частности — отношение истэблишмента к Китаю, нет особой надежды на то, что один визит американского министра (не самой крупной фигуры в правительстве) может положить конец затеянной США торговой войне против Китая. Многие политики в США постоянно настаивают на «отделении» от Китая. В США не было недостатка в голосах, оказывающих давление на Раймондо, предупреждающих ее не проявлять мягкости по отношению к Пекину. Это – если очень вкратце.

На самом деле, визит этой дамы – скорее маневр, необходимый для вынужденной передышки заигравшейся американской верхушки, которая не рассчитала свои силы в борьбе на два фронта – украинском и тайваньском. Нужен тайм-аут. С Россией говорить сложнее. С Китаем еще вроде бы можно. Вот и пробуют.

Ну и все же насчет экономических проблем Китая: всем бы такие проблемы…