Профессор Юрий Жданов оценил вероятность открытия новых фронтов против Израиля: «Перспектива не радует»

Эскалация боевых действий на Ближнем Востоке порождает ряд тревожных вопросов, которых становится все больше. Самые главные из них – сколько еще времени продлится этот кошмар, не полыхнет ли полномасштабная война и есть ли шанс остановить кровопролитие? Тревожные тенденции развития ситуации проанализировал доктор юридических наук, заслуженный юрист России, профессор Юрий Жданов.

– Юрий Николаевич, городские бои в Газе, по сути, уже начались. История показывает, что участь мирного населения тех городов, где разворачиваются бои, печальна. Видимо, и жителей Газы не минует чаша сия?

– Мирные люди Газы уже пьют из этой чаши полными глотками. Более того, могу предположить, что городская война в Газе будет более ожесточенной и кровавой чем та, которую мы наблюдали, скажем, в Ираке.

– Почему?

– Эту ситуацию хорошо проанализировало на днях издание The Economist: «Боевые действия в населенных пунктах всегда кровавы, о чем свидетельствует растущее число погибших в секторе Газа, а американские генералы знают по своему опыту в Ираке в начале этого столетия. Их первое нападение на город Фаллуджу в 2004 году привело к гибели 600 мирных жителей, или 0,2% населения, по сравнению с 0,4% в сегодняшней войне в Газе. В результате второго нападения, произошедшего позже в том же году, погибло еще около 800 человек, а большинство городских зданий было повреждено».

Еще более крупная городская битва в последние годы произошла за иракский город Мосул, который был захвачен джихадистами так называемого «Исламского государства» (ИГ/ИГИЛ) (запрещенная в РФ террористическая организация – «МК») и в конечном итоге отвоеван возглавляемой Америкой коалицией, в которую входили иракские сухопутные войска и курдские формирования. По данным Airwars, некоммерческой организации, которая отслеживает ущерб мирному населению, в период с 2016 по 2017 год в Мосуле было убито не менее 9 тысяч мирных жителей. Это составило 0,6% населения. Более 80% поврежденных зданий были жилыми.

Эти случаи могут свидетельствовать о том, что война в Газе, хотя и разрушительна, по историческим меркам не является чем-то необычным – по крайней мере, пока. Однако есть ключевые различия. Первым и самым важным является статус гражданских лиц. В Мосуле пытались помешать мирным жителям бежать, обстреливали их и минировали выходы из города. Тем не менее, многие уехали. В период с октября 2016 года по июнь 2017 года город покинули около 900 тысяч человек — почти половина довоенного населения.

География Газы менее, так сказать, либеральна, чем в любом из этих случаев. Израиль приказал примерно 1,1 миллиона мирных жителей покинуть север анклава, но около трети из них остались на местах. Многие жители опасаются, что если они уедут, им никогда не позволят вернуться. Те, кто действительно хочет бежать, не могут отправиться на юг, в Египет, который не желает брать на себя ответственность за беженцев и не пропускает большинство из них через свою границу».

– Но ведь в Мосуле, как известно, мирным жителям хотя бы пытались оказать хоть какую-то гуманитарную помощь…

– Да, в Мосуле Всемирной организации здравоохранения удалось создать пункты «стабилизации травм» для оказания неотложной медицинской помощи в пределах 10–15 минут от линии фронта, а более крупные полевые госпитали — еще в часе езды. Как пишет The Economist, «израильская армия имеет лишь небольшое количество офицеров по «гуманитарным вопросам», встроенных в ее боевые подразделения, которые должны помогать гражданскому населению».

Еще одним отличием является смешение гражданской и военной инфраструктуры Газы. В Ираке боевики-джихадисты удерживали Мосул немногим более двух лет, когда началась битва за его освобождение. Даже за этот короткий период игиловцы создали впечатляющую многоуровневую оборону, о чем свидетельствует Руперт Джонс, британский генерал-майор в отставке, который был заместителем командующего коалицией против ИГ (запрещенная в РФ террористическая организация – «МК»).

ХАМАС, напротив, обосновался в секторе Газа в 1987 году и имеет там гораздо более глубокие корни. За эти годы он был полностью интегрирован в социальную структуру Газы и управлял сектором 16 лет. Оборона ХАМАС построена вокруг гражданской инфраструктуры территории и под ней.

Если в Мосуле местные гражданские лица, многие из которых ненавидели игиловцев, предоставили иракским силам и американцам богатую разведывательную информацию, помогая им атаковать боевиков, то симпатии жителей Газы явно не на стороне израильтян.

– Про жителей Газы – понятно. Но как быть с симпатиями остального мусульманского мира?

– И это – больной для Израиля вопрос. Дэниел Собельман из Ближневосточного центра Гарвардской школы Кеннеди в статье в The National Interest «Ось сопротивления. Угроза Израилю» утверждает: «Несмотря на огромное военное превосходство Израиля, обычные возможности, накопленные Ираном и «осью сопротивления», представляют собой экзистенциальную угрозу его безопасности. И Израиль, и «Хезболла» уже мобилизованы для войны. Израиль тоже эвакуировал десятки приграничных общин, в том числе город Кирьят-Шмона. Напряженность и неопределенность высоки, равно как и риск просчета. Независимо от того, разожгут ли эти события тотальный пожар между Израилем, «Хезболлой» и всей возглавляемой Ираном «осью сопротивления», или останутся относительно ограниченными, серьезность ситуации очевидна. Нигде серьезность нынешнего кризиса не является более очевидной, чем в беспрецедентной военной и дипломатической мобилизации Соединенных Штатов».

– То есть, американский аналитик считает более опасным конфликт не с ХАМАС, а с «Хезболлой»?

– Да, и это очевидно. За «Хезболлой» стоит Иран.

По мнению Собельмана, «окружив Израиль огромной и живучей огневой мощью, включая высокоточные боеприпасы, «ось сопротивления» теоретически может разрушить системы обороны Израиля и нанести удар по жизненно важным стратегическим объектам.

Израильские аэропорты, военные базы, морские порты, электростанции и сооружения по опреснению воды могут быть атакованы с высокой точностью. То, что ее более слабые враги также понесут неприемлемые издержки, является спорным вопросом».

– Израиль готов к войне на несколько фронтов?

– Может, и готов. Но такая перспектива его явно не радует. Поэтому уже более трех лет оборонное ведомство Израиля все чаще предостерегает руководство страны от сценария войны на несколько фронтов.

В Стратегии ЦАХАЛ 2018 года «шиитская ось» Ирана впервые описывается как региональный лагерь, представляющий «основную военную угрозу государству Израиль» и создающий «баланс сдерживания» против него. В документ также впервые были включены Йемен и Ирак как страны, со стороны которых Израиль также столкнулся с военной угрозой.

Собельман пишет: «Враги Израиля в регионе, от «Хезболлы» до ХАМАСа и Ирана, приняли преднамеренную асимметричную стратегию «сопротивления», которая стремится компенсировать превосходство Израиля в воздухе и изменить баланс уязвимости. Это повлечет за собой огромные издержки в тылу Израиля, в конечном итоге не оставив ему иного выбора, кроме военного вторжения – что-то, что предположительно сыграет на руку более слабой стороне. Снова и снова лидеры «сопротивления» противопоставляют стратегию «сопротивления» стратегии «классических» армий, объясняя, что Израиль не сможет подвергнуть ХАМАС или «Хезболлу» решающему удару, подобному тому, который был нанесен египетским и сирийским войскам в шестидневной войне 1967 года».

– В Израиле осознают такую угрозу?

– Полагаю, что вполне. В ноябре 2018 года бывший премьер-министр Израиля Эхуд Барак говорил, что война с «Хезболлой» будет аналогична войне Судного дня 1973 года, в которой Израиль потерял около 2600 военнослужащих. Он подчеркнул, что Израиль не должен ограничивать себя в приобретении ракет-перехватчиков «Железный купол». В мае 2020 года бывший начальник штаба ЦАХАЛа Гади Айзенкот сказал: «Хезболла» – это не просто «Хезболла». «Хезболла» – это Иран. Это представлено в его возможностях — с точки зрения компьютерных систем, шифрования, военного производства, кибербезопасности, доктрины». А в сентябре 2021 года высокопоставленный генерал ЦАХАЛа заявил: «Иран — это не только Иран, но также Сирия, Ирак, Йемен и Ливан, а также сектор Газа. Надо смотреть на более широкую картину». Два месяца спустя главный израильский эксперт по противоракетной обороне Узи Рубин пошел еще дальше, заявив, что в следующей войне Израиль, как и в первые дни войны Судного дня, может быть тем, кто будет добиваться немедленного прекращения огня.

В 2020 году эволюцию проблемы «сопротивления» обрисовал и объяснил тогдашний начальник штаба ЦАХАЛ Авив Кохави. Врагами Израиля стали «рассредоточенные террористические армии, которые полагаются на оружие с высокой траекторией». Эти субъекты стремились «компенсировать базовое военное превосходство, которым ЦАХАЛ пользовался на протяжении многих лет», и «постепенно навязать новую реальность», в соответствии с которой «Израиль не смог бы достичь решающей победы в войне, и в результате чего это было бы слишком дорогостоящим».

«Новое поколение врагов Израиля, в частности Иран, «Хезболла» и ХАМАС, — добавил Кохави, — приняло новую стратегическую концепцию, опирающуюся на два основных элемента: компонент ассимиляции и исчезновения, цель которого состоит в том, чтобы компенсировать преимущества ЦАХАЛа в разведывательных и высокоточных ударных возможностях и компонент огня, который опирается на ракеты и предназначен для того, чтобы навлечь на Израиль тяжелую цену и подорвать свободу действий ЦАХАЛ на суше, в воздухе и на море».

Как объяснил генерал Эран Ортал, командующий аналитическим центром ЦАХАЛ, враги Израиля теперь представляют собой «продвинутую систему угроз», которая «успешно расшифровала военную мощь Израиля» и теперь представляет «существенную угрозу» для еврейского государства.

– Учитывает ли Израиль возможную ядерную угрозу со стороны Ирана?

– Как минимум, он об этой угрозе знает. Именно поэтому еще в июне 2020 года ЦАХАЛ создал Управление стратегии и третьего круга, которому поручено противостоять «оси сопротивления». Ее командующий генерал Таль Кельман заявил в 2021 году: «Способность нанести массированный и точный удар по такой стране, как Израиль, которая не является большой страной, может иметь серьезные стратегические последствия».

Еще более показательно то, что Кельман заявил, что «угроза высокоточных ракет не находится на уровне экзистенциальной ядерной угрозы, но и ненамного ниже ее». А тогдашний заместитель начальника штаба ЦАХАЛ Эяль Замир предупредил в 2022 году, что региональное массированное развертывание Ираном систем высокоточного огневого поражения и его способность «наносить скоординированные удары из нескольких географических точек» на Ближнем Востоке «достигают уровня сверхъестественных сил — обычная или субъядерная угроза». Это создало «беспрецедентную» угрозу «функционирования стран региона, их населенных пунктов и критически важной инфраструктуры».

Что показательно, за две недели до наступления ХАМАС Кельман публично предупредил, что «впервые после войны Судного дня 1973 года Израиль столкнулся с угрозой войны на несколько фронтов».

– Как Иран и другие участники этой «оси сопротивления» относятся к возможности полномасштабной войны с Израилем? Известно, что их пытаются сдерживать, в том числе США.

– Боюсь, что вероятность открытия против Израиля новых фронтов достаточно велика. По словам Собельмана, «даже сейчас неясно, в какой степени такие сдерживающие сигналы впечатляют Иран, «Хезболлу» и их союзников. Фактически, в последние дни Иран и его союзники в частном порядке и публично сообщили о своих суровых сдерживающих угрозах Израилю и Соединенным Штатам. Всего через три дня после начала войны главный редактор ливанской ежедневной газеты «Аль-Ахбар», рупора «Хезболлы» и Ирана, сослался на эксклюзивные источники, предостерегающие Соединенные Штаты от активного участия в боевых действиях. Не только авианосцы, но и «интересы Америки, а также официальная гражданская и военная инфраструктура в регионе окажутся под прямым ударом», если Вашингтон присоединится к войне. Затем оно опубликовало карту с подробным расположением и координатами четырнадцати военных баз США в Ираке, Сирии и Иордании. Действительно, в последние дни несколько баз США в Сирии и Ираке подверглись ракетным атакам и атакам беспилотников. Эсминец ВМС США в северной части Красного моря уже перехватил баллистические ракеты и беспилотники, запущенные из Йемена, возможно, в сторону Израиля. 31 октября хуситы взяли на себя ответственность за запуск беспилотников, крылатых и баллистических ракет по Израилю».

Кстати, в отличие от своих израильских коллег, военные лидеры США, похоже, были глубоко впечатлены возмездием Ирана за убийство с воздуха старшего командующего Корпуса стражей исламской революции (КСИР) Касема Сулеймани в январе 2020 года. Который, кстати, отвечал за разведку и курировал «Хезболлу».

Глава Центрального командования США Фрэнк Маккензи в 2021 году предупредил: «Стратегический потенциал Ирана сейчас огромен. В театре военных действий у них есть превосходство – способность подавлять». В том же духе его преемник генерал Майкл Курилла заявил в марте 2023 года, что КСИР «сегодня неузнаваем по сравнению с тем, что было всего пять лет назад».

Перспектива решительного военного поражения ХАМАС может поставить под угрозу «ось сопротивления» и ее асимметричную стратегию. Поэтому министр иностранных дел Ирана Хосейн Амир-Абдоллахян предупредил, что, если «ось сопротивления» допустит падение ХАМАС, Иран и «Хезболла» вскоре могут быть вынуждены защищать свои собственные города».

– Значит, ход и исход этого конфликта пока не предрешен?

– Он и не может быть заранее предрешен. Как говорил Наполеон, бой покажет. Однако, окажется ли подход «сопротивления» дискредитирован или подтвержден, и удастся ли Ирану и его союзникам сдержать и ограничить Израиль и Соединенные Штаты, это будет иметь огромные последствия для стратегической обстановки других игроков. Сюда входят такие региональные тяжеловесы, как Саудовская Аравия и Объединенные Арабские Эмираты, которые столкнулись с угрозами собственного, у себя дома, «сопротивления» в лице йеменских повстанцев-хуситов. Обе страны назвали хуситов «второй «Хезболлой». Таким образом, нынешняя война может в конечном итоге ускорить, а не помешать новому этапу израильско-саудовского сотрудничества. Вот такой поворот.

Опять же, тот факт, что мир между Израилем, Ираном и «осью сопротивления» недостижим, вовсе не исключает возможности того, что нынешняя война – и ощутимый риск серьезных «неприемлемых» издержек для всех сторон, – может способствовать созданию условий для длительного периода региональной стабильности.

– Как такое может быть?

– А вы вспомните, в 2006 году Израиль и «Хезболла» вели 34 – дневную войну, которую обе стороны не хотели и даже не предвидели, так получилось. И об этой войне обе стороны сожалели. Но именно она – вот парадокс! — помогла проложить путь к 17 годам беспрецедентной стабильности сдерживания. Может, и сейчас так получится?

Все тот же Собельман вполне здраво утверждает, что «тотальная война в регионе повлечет за собой издержки, которыми ни Израиль, ни Соединенные Штаты, похоже, не готовы рисковать. Учитывая эту реальность, обе страны должны теперь серьезно и реалистично подумать о том, как эту войну действительно можно использовать в целях содействия «своего рода холодному миру».

– А вот, предположим, что Израиль победит. Кто будет управлять сектором Газа?

– Да, вопрос… Не только вы его задаете. Так, Хусейн Ибиш из Института стран Персидского залива в Вашингтоне в статье в The Atlantic «Опасное заблуждение Израиля» пишет: «Никакая третья сторона не будет вмешиваться в управление сектором Газа. Израиль, начав массированное наземное вторжение в сектор Газа, пообещал, что ХАМАС будет уничтожен или каким-то образом сделан ненужным, даже ценой разрушения сектора Газа на куски.

Но что тогда? Сообщается, что израильские официальные лица заявили администрации Байдена, что они не занимались каким-либо серьезным постконфликтным планированием. Вероятно, это потому, что ни один из их вариантов не является хорошим, и, несмотря на множество фантастических предложений, никто не собирается вмешаться, чтобы нести бремя неразрешимой дилеммы Израиля или, проще говоря, навести порядок в нем».

Ибиш напоминает, что «Израиль все это время сохранял жесткий контроль над прибрежными водами Газы, ее воздушным пространством, ее радиоволнами и всеми переходами в сектор Газа, за исключением небольшого пункта, поддерживаемого Египтом. Израиль принял почти все важные решения в отношении Газы с 1967 года, включая решение поддержать ХАМАС, чтобы расколоть палестинское национальное движение между исламистами, базирующимися в секторе Газа, и светскими националистами на Западном Берегу. Одно общее предложение предполагает, что экспедиционные или полицейские силы, набранные из стабильных арабских стран, должны обеспечить безопасность Газы после ухода Израиля. Учитывая его географию и историю, Египет должен был бы стать центральным игроком в любых подобных усилиях. Однако с 1979 года египтяне сделали приоритетом своей внешней политики недопущение повторного их втягивания в сектор Газа. Они не собираются менять свое мнение».

— А вот такая «бредовая» идея, как создание независимого палестинского государства, как было решено ООН еще в 1947 году, не возникала?

– Вероятно, возникала. Но как это сделать технически и потянут ли сами палестинцы такую ношу? Хусейн Ибиш пишет: «Еще одним часто предлагаемым кандидатом является Палестинская автономия. Но режим, который Махмуд Аббас возглавляет в Рамалле, не получит никакой выгоды от возвращения в сектор Газа после израильских разрушений. Даже за десять лет до этой войны Аббас отверг многочисленные предложения Египта о том, чтобы ПА взяла на себя управление правительственными министерствами в Газе или обеспечила безопасность на палестинской стороне переходов в сектор Газа. ХАМАС, очевидно, был готов принять эти инициативы, но также настаивал на том, что не будет разоружаться. Аббас обоснованно опасался, что ему придется нести ответственность за обедневшее население Газы, но при этом он не имеет достаточных ресурсов и находится в тени хорошо вооруженных ополченцев, которые могут прибегнуть к насилию, когда захотят.

Если тогда ПА боялась возвращаться в Газу, то вряд ли она с энтузиазмом поддержит израильские силы после разрушительной наземной войны. Потребности Газы будут огромными, и приход к власти на израильских танках ознаменует ПА политическим смертельным поцелуем среди палестинцев. Возможно, если третья сторона будет обеспечивать безопасность Газы в течение некоторого времени после ухода Израиля, ПА захочет прийти на смену ей. Но затем мы возвращаемся к исходной точке: кто будет этой третьей стороной?».

– ООН, как я понимаю, в расчет уже не берется?

– Увы. Хусейн Ибиш справедливо замечает: «Представьте себе миротворческую миссию ООН, отвечающую за полностью опустошенное общество, которое уже не функционирует и находится на грани гуманитарной катастрофы. Теперь представьте себе, что эта миссия борется с повстанческим движением, которое ХАМАС явно планирует развязать против израильтян, и это является одной из причин, по которой Армия обороны Израиля хочет уйти как можно быстрее, как только они перестанут сеять хаос. ООН и ее страны-члены почти наверняка не захотят взять на себя ответственность за уборку завалов и заботу о более чем 2 миллионах обедневших и преимущественно перемещенных палестинцев на крошечной и перенаселенной территории, превращенной в руины».

– Неужели у палестинцев нет потенциального лидера, который бы худо-бедно устроил всех? Настоящих буйных мало?

– Наверное, есть. Например, тот же Хусейн Ибиш упоминает Мухаммада Дахлана, бывшего лидера ФАТХ в секторе Газа, который живет в изгнании в Объединенных Арабских Эмиратах после насильственного захвата власти ХАМАС в 2007 году. Но он, как утверждает Ибиш, «остается в ужасных отношениях с Аббасом и его ближайшим окружением. Без поддержки Рамаллы Дахлан не сможет эффективно вернуть ПА к власти в Газе».

Ибиш так рассказывает про Мухаммада Дахлана: «Его часто упоминают как возможного будущего лидера палестинцев. Но в продолжительной беседе с журналом The Economist 27 октября у себя дома в Абу-Даби Мухаммад Дахлан, бывший руководитель службы безопасности Палестинской автономии ( ПА ) в секторе Газа, отрицал, что хочет эту роль. В своем первом интервью западной прессе с тех пор, как ХАМАС, напала на Израиль 7 октября, Дахлан, тем не менее, изложил свое видение того, что должно произойти после войны в Газе.

Родившийся в бедном лагере беженцев на юге сектора Газа, Дахлан поднялся по карьерной лестнице в движении ФАТХ Ясира Арафата и провел большую часть 1980-х годов в израильских тюрьмах, где он научился бегло говорить на иврите. Он был палестинским советником по национальной безопасности, когда ПА уступила контроль над Газой ХАМАС в 2007 году. У него есть связи со всеми сторонами конфликта. У него есть враги в ФАТХ, особенно среди ближайшего окружения Махмуда Аббаса.

В 2016 году он был заочно признан виновным в коррупции палестинским судом. Но у него также много друзей. И он вырос в лагере беженцев Хан-Юнис на юге Газы вместе с большей частью нынешнего руководства ХАМАС, поэтому может вести переговоры с исламистской группировкой. Он также тепло отзывается о своих отношениях с некоторыми высокопоставленными израильскими деятелями.

Дахлан предлагает двухлетний переходный период с администрацией, управляемой технократами в секторе Газа и на Западном Берегу. По его мнению, это могло бы воссоединить палестинские территории после более чем десятилетней борьбы. После этого он планирует провести парламентские выборы на основе палестинского государства с неопределенными границами.

Всем палестинским политическим фракциям должно быть разрешено участвовать, включая ХАМАС. Он утверждает, что даже после этой войны управлять Газой без ХАМАС будет невозможно: «ХАМАС не исчезнет». Он считает, что такие арабские государства, как Египет, Иордания, Катар, Саудовская Аравия и Объединенные Арабские Эмираты (ОАЭ), могли бы поддержать такой орган. Затем это палестинское государство должно получить международное признание, в том числе со стороны Израиля».

– Что делать с жителями Газы, бежавшими на юг? Ведь там – гуманитарная катастрофа.

– Решение о судьбе этих людей, увы, скорее всего, будет, так сказать, непопулярным. Как пишет Хусейн Ибиш, «Дахлан, который недавно вернулся из Египта и имеет тесные связи с Абдель-Фаттахом ас-Сиси, президентом Египта, выражает презрение к идее допустить беженцев на Синайский полуостров как способ облегчить кризис в секторе Газа. «Кто возьмет на себя эту историческую ответственность, чтобы арабское население обвинило его в помощи израильтянам в вытеснении палестинцев?» — говорит он, отмечая, что массовое перемещение палестинцев в Египет создаст серьезные проблемы национальной безопасности для правительства в Каире».

Как всегда, пострадают простые мирные люди. Будут терпеть и умирать.

– Каким он видит государственное устройство Палестины?

– Парламентской республикой. Ибиш пишет, что «парламентская система, как это предусмотрено Дахланом, предполагает наличие премьер-министра, который возглавит палестинцев. Это означало бы отмену президентского поста, который в настоящее время занимает Аббас. Дахлан выступает за такой сдвиг. По его мнению, это «иллюзия», что любой человек может решить палестинский вопрос: «Время героев прошло вместе с Арафатом». Отвечая на слухи о том, что Израиль может выбрать его для управления сектором Газа после войны, он отвергает предположение, что он придет, чтобы навести порядок после окончания боевых действий.

И все же он твердо заявляет о своих лидерских качествах; он хорошо знает Газу и провел 40 лет, сражаясь за дело палестинцев, но он также утверждает, что знает израильтян. В последние годы он стал близким советником Мухаммеда бен Заида, правителя Абу-Даби. Он утверждает, что ежегодно переправлял из ОАЭ в Газу около 50 миллионов долларов. Он также создал сеть поддержки в лагерях беженцев на Западном Берегу».

– У него есть шанс создать и возглавить Палестинское государство?

– Наверное, есть. Возможно, достойный кандидат. Но получится ли у него что-либо — стопроцентно утверждать не рискну. По словам Хсейна Ибиша, «для многих палестинское национальное движение никогда не выглядело в худшем состоянии, чем в дни, прошедшие после нападения ХАМАС и ответных действий Израиля. Давние разногласия между руководством Западного Берега и Газы только усугубились, а международные сторонники ПА объявили о пересмотре ее финансирования.

Было бы легко утверждать, что палестинцы находятся дальше, чем когда-либо, от собственного государства. И все же Дахлан на удивление полон надежд. Он видит возможности для палестинского дела даже в разгар войны. По его словам, последний месяц сильно изменил положение палестинцев: «Три месяца назад не было никакой надежды. Кто говорил о палестинском вопросе три месяца назад? Никто… Теперь все говорят о наших страданиях».

Что сегодня и наблюдаем.

Фото //  AP ©